Геноцид русских азербайджанцами

Шамхорской резне 100 лет. «Неизвестная» трагедия – скорбный юбилей

Авторы – Ашот Гарегинян, Роман Севанский

На старте вступившего в свои права Нового года особенно хочется сообщать о чем-нибудь оптимистичном, радостном, внушающем надежду на дальнейшие позитивные сдвиги. Но, к сожалению, по целому ряду причин удаётся это далеко не каждый раз. Сказываются факторы как внутреннего, так и внешнего характера.

Один из таких безрадостных поводов – массовое убийство солдат и офицеров российской армии, возвращавшихся домой с Кавказского фронта I-й Мировой войны после того, как Россия, вследствие Октябрьской революции 1917 года, выпала из числа её участников. Это истребление произошло 9-12 января 1918 года на участке Шамхор-Далляр Закавказской железной дороги. Ныне исполнилось 100 лет со времени той трагедии. (Статья от 12 января, 2018 – РуАН)

В ноябре 1917 года, после свержения Временного правительства, бесславно протренькавшего несколько месяцев, начался массовый отход российских воинских формирований Кавказского фронта. Откликнувшись на призывы большевистских декретов «О мире» и «О земле», солдаты спешили домой. Но многим не суждено было увидеть родные края…

Татарский бифштекс

После Февральской революции 1917 года армия, находившаяся на Кавказском фронте, осталась брошенной на произвол судьбы, потеряв при этом былую организацию. Началось массовое отступление. Оставляя фронт, войска по железной дороге возвращались домой. Стремясь поживиться в этом хаосе, министр внутренних дел ЗДФР (Закавказская демократическая федеративная республика – аморфное государственное образование, просуществовавшее до 26 мая 1918 года – А.Г.) Ной Рамишвили приказал задержать русских солдат на станции Шамхор. Помимо этого, существовало письменное указание одного из лидеров ЗДФР Ноя Жордания, возглавлявшего тогда краевой центр Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Жордания предписывал разоружить возвращающихся с фронта русских солдат. Операцией по разоружению на железнодорожных станциях руководил грузинский князь, бывший командир Татарского конного полка, полковник Леван Магалов. Военные же действия курировали стоявшие во главе мусульманских масс азербайджанские политические деятели – член Национального совета мусульман Закавказья Аслан-бек Сафикюрдский и Худадат-бек Рустамбеков.

«Мусульманский национальный комитет открыто стягивал в Елисаветполь тысячи мусульман, вооружал их, сажал в поезда на станции Елисаветполь и направлял в Шамхор. Во главе этих масс стояли Аслан-бек Сафикюрдский, доктор Худадат-бек Рустамбеков; сопровождаемые студентами, гимназистами, они с ружьями в руках непосредственно руководили военными действиями против русских солдат». (Источник: С. Беридзе. Борьба за победу Советской власти в Грузии: документы и материалы (1917 – 1921 гг.). Тбилиси, 1958).

В результате всего этого 9 января 1918 года близ села Шамхор скопилось до пяти железнодорожных составов с вооруженными русскими солдатами. На них и напали банды «закавказских татар» (искусственный этноним «азербайджанцы» появился несколько позже). Они потребовали разоружения русских солдат, на что последние ответили отказом. Начался бой, который завершился захватом поезда и последовавшей резней.

В результате столкновения, по разным источникам, погибло от 2000 до 5000 русских солдат и офицеров. Захват поезда принес атаковавшим военные трофеи – около 15 тысяч винтовок, 70 пулеметов, два десятка пушек. К чему как раз стремились и грузино-азербайджанское большинство в Закавказском комиссариате, и Мусульманский комитет.

Примечательная деталь: на последующих переговорах с российским военным командованием Сафикюрдский сообщил, что есть телеграмма Ноя Жордания о разоружении армии. От чего сам Жордания впоследствии всячески открещивался. Но из песни слова не выкинешь, вот та самая телеграмма, изобличающая творцов авантюры:

«ТЕЛЕГРАММА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КРАЕВОГО ЦЕНТРА С. Р. С. И К. ДЕП. Н. ЖОРДАНИЯ ВСЕМ СОВЕТАМ О РАЗОРУЖЕНИИ ЭШЕЛОНОВ

Всем советам Закавказья…

Ввиду того, что воинские части, уходящие в Россию, забирают с собой оружие и в случае неудавшегося перемирия национальные части могут остаться без достаточного вооружения для защиты фронта, краевой центр Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов постановил предложить всем Советам принять меры к отобранию оружия у отходящих частей и о каждом случае доводить до сведения Краевого центра. Председатель Крацентра ЖОРДАНИЯ».

– О той ужасной трагедии до сих пор почему-то не хотят говорить во весь голос, – говорит московский журналист и историк Роман Севанский. – Мусаватисты организовали истребление ни в чем не повинных людей, пусть и в солдатской форме. А потом гордились содеянным как своим “боевым крещением”: как же – врагов поубивали, много оружия захватили! Подобная оценка, судя по всему, господствует и в сегодняшнем Азербайджане. Более того – погибших в тех боях бандитов сегодня там чествуют как шехидов, т.е. мучеников за веру. Отвратительно.

«Живущий под кровом Всевышнего под сению Всевышнего покоится»

(90-й псалом Давида, ст. 1)

На происшедшее оперативно отреагировала газета «Бакинский рабочий»: «В первой половине января 1918 года на линии железной дороги от Тифлиса до Елизаветполя тысячные банды вооруженных мусульман во главе с членами Елизаветпольского мусульманского национального комитета при помощи бронированного поезда, посланного Закавказским комиссариатом, произвели ряд насильственных разоружений уезжающих в Россию войсковых частей. Причем убиты и искалечены тысячи русских солдат, трупами которых усеяна железнодорожная линия. Отобрано у них до 15 тысяч ружей, до 70 пулеметов и два десятка пушек».

Массовое убийство русских солдат жестко осудил Иосиф Сталин, бывший в те годы наркомом по делам национальностей РСФСР, назвав при этом конкретных виновников: «Но есть еще имена, которые должны быть названы, есть еще одно гнездо преступников, которое должно быть сметено. Это гнездо – Мусульманский национальный комитет в Елизаветполе, сплошь состоящий из реакционных беков и ханов, который 7 января вечером, основываясь на телеграмме Жордания, постановил разоружить эшелоны «во что бы то ни стало» и с невероятным бесстыдством и кровожадностью выполнил своё постановление 9-12 января».

И чуть далее указывает, что, «когда «победа» была одержана, по словам очевидцев – верхом на пушке, отобранной у «врага», торжественно въехал в город «эсэр» Сафикюрдский, сопровождаемый другими героями из Мусульманского Комитета [...] Так в ходе событий отпали «социалистические» побрякушки, уступив место контрреволюционному «делу» Закавказского Комиссариата. [...] Логика вещей сильнее всякой иной логики». (Источник: «Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи». Автор составитель Михаил Лобанов. М., Алгоритм, 2008). Забегая несколько вперед, констатируем: никакого наказания за совершенное злодеяние все эти беки и ханы так и не понесли. И «гнездо преступников» продолжало свое черное дело.

Это были солдаты – уроженцы Тамбовской, Брянской, Саратовской и других российских губерний, которые защищали своё Отечество и после революции стремились обратно в Россию, к своим семьям. Источник

Погромы, убийства и мародерство имели место также на станциях Акстафа, Далляр, Джульфа, Евлах, Хачмас, Алабашли и на других участках Закавказской железной дороги. Непосредственными руководителями погромов являлись упомянутые Сафикюрдский и Магалов, а также член Мусульманского национального совета Адиль-хан Зиятханов и другие. Всему это усердно способствовали эмиссары турецкого командования, стремившиеся к разложению русских частей. По сути, упомянутые банды явились «пятой колонной» Турции – сначала Османской, потом кемалистской, – не скрывавшей своих антиармянских и антироссийских устремлений.

Уникальным историческим свидетельством стал очерк очевидца тех событий Станислава Едиевского «Шамхорская трагедия». Очерк был опубликован в ежедневной общественно-политической и литературной газете «Баку» (в номере от 31.01.1918), издателем и редактором которой был А.Н. Лавров. Едиевский ехал в Баку из Тифлиса на почтовом поезде №4 – первом после долгого перерыва железнодорожного движения, и потому так набитом пассажирами, в особенности женщинами и детьми, что негде было стоять. Этим пассажирам выпало несчастье оказаться в эпицентре событий, когда азербайджанские банды напали на солдатские эшелоны. И сопротивление последних было сломлено.

«Наши эшелоны сдались... шайкам разбойников, – пишет Едиевский. – До последнего момента мы не знали, что передние эшелоны сдаются. Мы все верили, что «наши» нас защитят. И когда часть шайки разбойников подошла к нашему поезду с требованием отдать оружие, солдаты нашего поезда отказались подчиниться. Началась стрельба. Те, у кого было оружие, вышли из вагонов на насыпь и начали отстреливаться. Но каково было тем пассажирам, которые остались в вагонах, женщинам и детям? Кто может представить себе их смятение и ужас?.. Это была кошмарная, ужасная ночь». Стремясь как-то спастись, «люди прыгали через окна вагонов, со ступеней на насыпь, толкались; кто сильнее, шагал по слабым женщинам и детям. Многие оставили свои пожитки в вагонах. Многих татары там же около поезда грабили. Обирали до нитки, снимали сапоги, верхнее платье, не говорю про ручной багаж и деньги. Беспощадно грабили солдат. Даже с убитых и раненых снимали все до рубашки».

Выкинутые из поезда пассажиры побрели к станции Шамхор. «И по дороге татары грабили всех, у кого что-либо осталось. А позади – пожар, валяются трупы убитых, стонут раненые... Многие шли впереди в одних рубашках, голодные, ограбленные, избитые... Состоятельные сделались нищими, здоровые потеряли здоровье, стали калеками». Потеряв в этой суматохе свою жену, Едиевский долго разыскивал её, но – безрезультатно. «Этой ночи я никогда не забуду», – горестно клянется он.

Шамхорская трагедия упомянута в книге современного российского писателя Виктора Николаева «Живый в помощи». О ней главному герою повествования рассказывает армянка Каринэ – сотрудница Музея Маршала Ованеса Баграмяна в селе Чардахлу. Позволю себе привести этот отрывок полностью:

«С женской сердечностью она негромким голосом, с долгими паузами, как бы не решаясь открыться, рассказала Виктору, что он служит на очень непростом месте, почти святой земле:

– Здесь по сию пору лежит очень много твоих однополчан. Я имею право так говорить.

Каринэ, замолчав, рассматривала блюдце.

– Сотни русских солдат утрамбованы здесь в братских могилах. Там до сего дня лежат твои братья, ограбленные и изуродованные.

Это случилось с 9 по 12 января 1918 года на перегоне станций Шамхор-Далляр Закавказской железной дороги.

Тогда до тысячи вооруженных закавказских татар, засевших в окопах по обе стороны железной дороги, расстреляли находившихся в вагонах солдат. В те дни под Шамхорским мостом было пять потерпевших крушение составов: три воинских, один пассажирский и еще один, превратившийся в груду искореженного металла. Кругом трупы солдат-красногвардейцев, некоторые из них обуглились. Дальше, в ущелье речки, еще не одна сотня тел русских воинов. Все погибшие были изуродованы до неузнаваемости. У моих стариков, которые видели все это, волосы становились дыбом. Это был и есть до сих пор нераскрытый Шамхорский "Бабий Яр"».

Без срока давности

Уже несколько лет, согласно указу президента РФ Владимира Путина от 31 декабря 2012 года, 1 августа отмечается в России как День памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне 1914-1918 годов. Думается, такую благодарную память заслужили и те тысячи солдат и офицеров, павших в январе 1918-го у Шамхора от рук мусульманских головорезов. Для них тогда война еще продолжалась. Надеемся, что российские историки преодолеют некое негласное табу и приступят к всестороннему изучению всех фактов, относящихся к этой трагедии. Ибо Первая мировая – это не только Брусиловский прорыв или взятие Эрзерума. А и Шамхорская резня.

«Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется!»

О чудовищных преступлениях своих непосредственных отцов и дедов сегодняшние азербайджанские госруководители предпочитают застенчиво молчать, как говорится, в тряпочку. Зато, что касается самопиара в стремлении оболгать соседние народы, беззастенчиво переписывая историю в своих шкурных интересах, тут уже стыдливости нет и в помине.

Теперь вот – шамхорский «Бабий Яр». Не ищите в азербайджанских источниках сколько-нибудь вдумчивого обращения к тому страшному событию.

Вообще говоря, шамхорская трагедия до сих пор остаётся как-то «на задворках» постсоветской исторической и политической мысли. В той же России сегодня мало кто знает о преступлениях, совершенных азербайджанскими бандами в отношении русских солдат в январе 1918-го. Однако тому трагическому инциденту должна быть, наконец, дана принципиальная и адекватная оценка. Потомки российских солдат, павших жертвами резни, учинённой 100 лет назад, должны знать всю правду о том, по чьей вине она произошла и чьим интересам послужила. И не только потомки, но и, думается, все здравомыслящие люди наших стран. Если одним «белым пятном» на исторической карте Закавказья станет меньше, то удастся убрать еще один барьер на пути к взаимопониманию и конструктивному диалогу. Конъюнктурные перевирания и табуирования преступны и недопустимы.

Источник

Кровавые преступления основателей Азербайджана в январе 1918 г. Против тысяч русских солдат и офицеров

Автор – Ваган Бабаханян

… Азербайджанские власти, историки, политики переобуваются на ходу: когда выгодно, именуют себя азербайджанцами, а когда не выгодно, – мол, это были не мы. Имён много, но личина одна: то мусаватисты, то закавказские татары, то тюрки, то турки, то беки, то агалары, то албанцы, то просто «мусульмане»…

Номер не пройдёт – в январе 1918 года преступниками были не просто азербайджанцы, а именно основатели создаваемого, самопровозглашенного в мае нового государства. Основателями были лидеры-идеологи, десятки тысяч бандитов (во главе с т.н. дикой дивизией) и вся «элита». Степан Шаумян в своей статье в газете «Кавказский рабочий» (№25, 2 февраля 1918 г.) перечисляет имена наряду с грузинскими лидерами (Ной Жордания, Акакий Чхенкели, Мдивани, Гобечия, Ной Рамишвили, Гегечкори, Абхазава), также и азербайджанских (В. Муханов, стр. 59-60): Адиль-хан Зиатханов, Шафи бек Рустамбеков, Аслан бек Сафикюрдский, Худат бек Рафибеков, Насиб бек Усубеков, Алекпер бек Хасмамедов, полковник Эфендиев, ротмистр Улуббиев…

Это те имена, которые причастны к преступлениям в Елизаветпольской губернии. Иные лидеры организовывали аналогичные дикие нападения на русских солдат и офицеров в других местах. Преступления непосредственных участников варварской операции в январе 1918 г. были поддержаны большей частью их «элиты», а нынешними историками, политиками и властями Азербайджана – героизируются, оправдываются параллельно с тиражированием тотальной лжи и фальсификаций исторических фактов. Разоблачение измышлений одного из историков Джамиля Гасанлы приводит В. Муханов на стр. 57-58.

Именно эти основатели декларативно созданного четырьмя месяцами позже Азербайджана тогда, в январе 1918 г. учинили страшную кровавую резню. Она была совершена многократно в разных местах в течение нескольких дней против возвращавшихся с Кавказского фронта русских солдат и офицеров. Большая часть их были казаками. Правду об этих преступлениях в России было принято замалчивать в советское время, эта традиция замалчивания осталась и ныне, век спустя. Книга В. Муханова, являясь исключением, подтверждает негласное правило замалчивания. Как результат: практически никто в России об этом не знает, нет дня памяти, могилы тысяч подло убиенных неизвестны и, возможно, либо осквернены, либо уничтожены…

Источник

Шамхорская и Муганская бойни – истоки Азербайджана

Автор – Александр Андреасян

В начале февраля мы обращались к теме 100-летия так называемой шамхорской трагедии 1918 года, точнее, кровавой бойне, которую учинили тогда кавказско-татарские фанатики против возвращавшихся в Россию с Кавказского фронта русских солдат. До 6 тысяч человек было тогда предательски, вполне в духе кавказско-татарской «доблести» истреблено, ограблено и брошено умирать вдоль железной дороги близ станций Шамхор и Далляр.

Напомним, что отправной точкой материала послужило проведение Центром проблем Кавказа МГИМО 2 февраля семинара под названием «Шамхорская трагедия 1918 г.: предыстория, ход и последствия».

С докладом на названную тему выступил старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Вадим Муханов. Основой для доклада стала его последняя работа «Кавказ в революционную пору. К истории Закавказья в 1917-м – первой половине 1918 года» (Москва, издательство ИА Regnum, 2017, 80 с.). Собственно, сама работа во многом как раз и посвящена шамхорской резне.

Мы отмечали резкую реакцию на семинар азерагитпропа и «академии азеропсевдонаук». По свидетельствам участников семинара, некая ханум, которую не удавалось стащить с трибуны минут этак 50, выдвинула любопытную версию. По ее мнению, в Шамхоре, Далляре и т.п. кавказско-татарские фанатики убивали не русских солдат... но армян, которые, де, везли оружие большевикам Шаумяна для истребления мусульман Баку. При этом мозги у современных «ученых» Баку так заплыли идеологическим дерьмом, что они даже не соображают всего кощунства своих людоедских выкладок: дескать, убивать русских солдат – плохо, а армян – очень даже хорошо!

Впрочем, извратить историю и на сей раз не удалось. Любому исследователю ясно, что речь шла именно о русских солдатах, которые возвращались на родину единственно тогда возможным железнодорожным маршрутом: Эрзерум – Карс – Александрополь – Тифлис – Шамхор – Евлах – Баку – Дербент – Грозный и далее. Другой дороги тогда просто не было: строительство железной дороги из России в Тифлис через Абхазию относится уже к советскому периоду.

Добавим также, что солдат-армян на Кавказском фронте было немного; за исключением добровольцев-дружинников, составивших первоначально основу Армянского корпуса, солдаты по призыву направлялись в основном на западные, европейские фронты Первой мировой войны. Да и возвращаться немногочисленным армянам-солдатам из Западной Армении через Шамхор – Баку было вовсе некуда. Как раз с точностью до наоборот: солдаты-армяне с Западного фронта возвращались домой, в Армению, из России через Баку. И в январе – как раз после шамхорской резни русских солдат – вынужденно застряли в Баку в силу физической невозможности проехать через Елисаветполь или Шамхор в Тифлис, Александрополь, Эривань или Карс.

Между прочим, подобное поведение кавказско-татарских националистов в тот момент было вполне логичным и диктовалось из Стамбула. Несмотря на заключенное в декабре 1917 года перемирие, турки готовили силы для наступления, которое и предприняли в феврале 1918-го. Очевидно, что противостоять этому наступлению предстояло, прежде всего, (так оно и получилось) вновь формируемым армянским частям. Туркам важно было не допустить возвращения армянских солдатских масс с западных фронтов в Армению, где они влились бы в малочисленные части только начавшегося формироваться Армянского корпуса и могли усилить его как в количественном, так и в качественном отношении.

Разоружение же русских солдатских масс, потерявших бдительность и в анархическом порядке спешивших в Россию, также имело вполне конкретные цели. Не в последнюю очередь – вооружить местных кавказских мусульман в преддверии намечавшейся в Закавказье этнической чистки совместно силами турок и местных мусульман.

Как видим, еще до вторжения турок в Закавказье миссию «освободителей» края от христианского населения взяли на себя лидеры кавказских татар. Последние в армию в годы Первой мировой не призывались и, как оказалось, ждали своего часа ударить русским в спину.

И этот час пришел в конце декабря (по старому стилю) 1917-го, лишь только мусульмане заполучили первое оружие нескольких запасных полков и награбили его в Шамхоре. Об этих событиях в российской (не говоря уж о советской) историографии вспоминать было не очень принято. А речь, между прочим, идет о судьбе целого региона Закавказья – Мугани. Некогда малярийные и дикие муганские степи, по которым лишь проходили кочевья мусульман, в XIX веке были заселены и обустроены русскими крестьянами-переселенцами. Этот край был превращен в цветущий оазис и к 1918 году был родиной как минимум трех поколений русских людей.

«Муганская степь, расположенная в нижнем течении рек Куры и Аракса и северной части Ленкоранского уезда, до того совершенно бесплодная и кишевшая всякими гадами, в течение последних 40-50 лет с поселением на ней русских, по большей части сектантов (главным образом молокан), и с устройством на ней ирригации расцвела и превратилась в одну из плодороднейших и богатейших местностей не только Закавказья, но и всей Российской империи.

Появились богатейшие поселения подчас с населением, доходившим до нескольких тысяч человек. Хлопок, клещевина, клевер, всякие хлеба, рыбные промыслы давали трудолюбивому русскому населению (и сектантам, и православным) огромные излишки, сверх необходимого на прожиток. Население богатело и примером своим будило к подражанию и косное татарское население, которое начинало перенимать у русских их способы обработки. И русские, и татары жили мирно и добрососедски. Правда, порой приходилось слышать от ярых националистов-татар, что русское правительство неправильно заселило богатейшую Муганскую степь русскими выходцами и лишило туземное население этих богатейших земель (к слову сказать, в течение столетий остававшихся невспаханными и бесплодными)». (архив Русской революции. TERRA-Политиздат. Т. 9-10. Москва. 1991 г.) .

Не случайно лидер белого движения юга России Антон Иванович Деникин, говоря о несуразности новоявленного Азербайджана, писал о территориях, на которые претендовали мусаватисты в своих «Очерках русской смуты»: «Все в Азербайджанской Республике было искусственным, ненастоящим, начиная с названия, взятого заимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарские Бакинскую и Елизаветпольскую губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма и панисламизма на Кавказе. Искусственная государственность, так как на этих землях, лежавших на пути великого переселения народов и подвергавшихся воздействию разнообразных культур сменявшихся завоевателей, жили всегда разрозненные мелкие племена, враждовавшие друг с другом и доныне еще сохранившие черты кочевого быта. Наконец, искусственно держалось и азербайджанское правительство: первоначально – волей Нури-паши, потом – генерала Томсона и в дальнейшем – просто по инерции». (А.И.Деникин. Очерки русской смуты. 2002 г.).

Заметьте: одним из объектов притязаний названа «русская Мугань». И это не случайно, ибо оседлым элементом там были исключительно русские. Соседи-мусульмане были лишь частично оседлыми, и их села представляли собой сезонные поселения-полукочевья.

Как пишет далее в своих «Воспоминаниях о революции в Закавказье (1917-1920 гг.)» глава Русского национального совета Баку Борис Байков, «с началом революции и по мере все большего ее углубления и соответственного ослабления русской власти татарские националисты стали все громче подымать свой голос. Лозунг «Закавказье для кавказцев» решал, по их мнению, все вопросы о дальнейшем существовании русского населения в Закавказье. Все чаще (даже и в прессе) раздавались голоса, что русским пора уходить из Закавказья, уступив насиженные ими места природным их владельцам – татарам.

В конце декабря 1917 года точно по приказу начался разгром татарскими вооруженными бандами цветущей верхней Мугани. Было разгромлено до 30 богатейших селений; разгром этот начался так неожиданно, что русское население не оказало почти никакого сопротивления. Но уже средняя и нижняя Мугань не только подготовилась к защите, но и в свою очередь истребила все те татарские поселения, которые находились или в ближайшем их соседстве, или вклинившись в полосу русского поселения. Мугань стала вооруженным станом, в особенности после возвращения с фронта солдат – уроженцев Мугани.

Та же приблизительно картина наблюдалась и в частях Геокчайского и в особенности Шемахинского уезда, где также имелось много русских поселений. Этому русскому сельскому населению не на кого было опереться с падением русской национальной власти. Власть же кавказская – Закавказский комитет – была занята своими внутренними и внешними национальными делами, и ей было не до защиты чуждого ей в этот момент русского населения». (архив Русской революции. Том 9-10. 1991 г.). По мнению Байкова, «целью азербайджанского правительства было разорение Мугани, что заставило бы русское население уйти оттуда и Мугань стала бы свободной для заселения на ней татар и их тюркских сородичей» (там же).

Обратите внимание, что этническую чистку мусаватисты начали в конце декабря (по старому стилю в изложении Байкова), что практически соответствует по времени (с опозданием на пару дней) шамхорской бойне 9-12 января по новому стилю. То есть русское оружие подоспело в руки турко-мусаватистов вовремя, как раз к началу «очищения» Мугани от «гяуров».

Не желая признавать над собой национальную власть марионеточного Азербайджана, население Мугани провозгласило Муганскую Республику, не зависимую от засевших в Баку мусаватистов. В союз с Муганью вступили населявшие Ленкорань персоязычные талыши, также не желавшие над собой власти проосманского Азербайджана. Однако в 1919 году при поддержке англичан экспедиционный корпус мусаватистских войск вторгся в Мугань и разорил большинство русских сел.

Поэтому «в Сальянском и Ленкоранском уездах из 41 тысячи русского населения 1914 года в 1921 году осталось лишь 14,3 тысячи» ("Известия" АзЦСУ. N1 (7), 1923 г.). Сильно пострадало и русское население Шемахинского и Кубинского уездов. По данным же Байкова, «на начало 1918 года русская Мугань была почти со 100-тысячным населением». (архив Русской революции. Том 9-10, 1991 г.).

В советское время русские постепенно уступили свои насиженные места новоявленным «азербайджанцам», которые переходили на оседлость в ими же ранее разоренных русских селах Мугани и оставляемых русскими уцелевших в ходе 1918-1920 г. селах.

Таким образом, на рубеже 1917-1918 гг., то есть в период формального перемирия на Кавказском фронте, турко-мусаватисты подготовили и начали антироссийскую войну и этнические чистки на территориях, на которые претендовали мусульманские ханы и их османские хозяева. Тем самым они предали интересы России (которая не осуществляла призыв кавказских татар в армию) и открыто выступили на стороне Османской Турции.

Как видим, первыми массовыми жертвами этнических чисток мусаватистов стали даже не армяне, а именно русские – демобилизованные солдаты и крестьяне Мугани.

Отметим также, что среди убитых в Шамхоре были и солдаты, призванные из Мугани. И уцелевшие в ходе шамхорской резни и последующие эшелоны направлявшихся в Россию через Баку солдатских масс поведали своим собратьям в Баку и на Каспийской флотилии обо всем происходящем.

«Одна из воинских частей, понесших при столкновении с татарами в пути большие потери, привезла своих убитых в Баку, где и похоронила их на кладбище. Похороны социалистическими организациями были обставлены с большой помпой и произвели на татарское население весьма угрожающее впечатление; и в татарских частях города ожидали эксцессов, которые, к счастью, не имели места. Настроение в городе во всяком случае было тревожное и ждали погромов татар» (там же).

Как отмечает в вышеупомянутой книге В. Муханов, «можно выстроить некую связанную цепочку событий, которая идет от одного к другому под влиянием предыдущих и как следствие их: от решения о насильственном разоружении солдат и шамхорских событий … к мартовским столкновениям и резне в Баку» (Кавказ в революционную пору, изд. Regnum).

Мы бы добавили в этот логический ряд и события в Мугани в декабре 1917 – январе 1918 гг., которые, несомненно, также наложились на настроения солдат Бакинского гарнизона, Каспийской флотилии и тамошней базы гидропланов в последующих событиях в Баку в конце марта – начале апреля 1918 года.

А именно – в ходе вооруженного мятежа мусаватистов, предпринятого ими как попытка этнической зачистки Баку от армян и русских, но закончившегося полным поражением и последовавшим за этим расстрелом мусульманских кварталов Баку тяжелой артиллерией, исключительно русской по этническому составу и всецело руководимой эсерами Каспийской флотилии.

Но об этом поговорим несколько позже.

Источник

Памятник солдатам Первой мировой войны у Витебского вокзала. Петербург