Мятеж на далеком острове добивает остатки французской империи

Пока Макрон грозил послать французские войска на Украину воевать с Россией, возникла опасная обстановка в его собственном государстве.

Сначала принялось тлеть на Майотте – райском острове в Индийском океане, который является так называемой заморской территорией Франции. Осколок былого колониального величия с декабря пытается донести до центральных властей Франции наличие серьезных проблем. Это неконтролируемый поток мигрантов, которые прибывают с Мадагаскара и Коморских островов и приносят столько хлопот, что местное население начинает в знак протеста перекрывать дороги. К этому прибавилась невиданная с 1973 года засуха, которая вызвала проблемы с водоснабжением, и эпидемия холеры – для современного мира факт вообще невиданный.

Однако все выступления граждан Майотты оказались сущим пустяком с тем, что вспыхнуло ночью 13 мая в Новой Каледонии, еще одном французском заморском департаменте в южной части Тихого океана. В старые добрые времена это называлось мятежом, но сейчас СМИ предпочитают использовать термин «беспорядки».

Результатом столкновений, в которых участвовали тысячи местных жителей, стали сотни раненых, в том числе жандармы и полицейские, и пятеро убитых. И это не считая экономического ущерба в виде разграбленных магазинов, подожженных зданий, перевернутых или сожженных машин. Власти, застигнутые врасплох масштабом происходящего, в ответ объявили комендантский час, но он, как легко понять, не слишком помог.

Пришлось Макрону пойти на объявление чрезвычайного положения, что по французским понятиям является мерой, к которой прибегают только в самых крайних случаях. В Новую Каледонию, до которой из Парижа добираться 27 часов самолетом, были отправлены подкрепления – полицейские и жандармы. Военным подразделениям поручено обеспечивать безопасность порта и аэропорта в городе Нумеа.

И как вишенка на торте – в Новой Каледонии была запрещена соцсеть TikTok. Причина? Именно TikTok будто бы используют мятежники, чтобы координировать свои действия.

Стражи порядка приступили к задержаниям – на данный момент известно о 206 арестах. Посажены под домашний арест 10 лидеров группировки, которая требует независимости архипелага – именно такой эпитет употребил верховный комиссар Луи Ле Фран, представляющий в заморском департаменте верховную власть.

Третья ночь беспорядков хоть и выдалась не такой насыщенной, как предыдущие, но тем не менее покоя не принесла: мятежники стреляют из крупнокалиберных охотничьих карабинов, местные жители организуют отряды самообороны, мародеры грабят рынки и магазины, а потом поджигают.

Власти в Париже ополчились на Национальный социалистический фронт освобождения канаков (FLNKS), чье радикальное крыло «Ячейка, координирующая действия на земле» (CCAT), как считается, стоит за беспорядками. Министр внутренних дел Жеральд Дарманен заклеймил движение как «мафиозное, склонное к насилию, грабежам и убийствам» и «не являющееся политическим». Оппоненты в ответ признали, что «совершенные преступления не были необходимостью», но они «выражают гнев невидимых членов общества, которые на своей шкуре целиком и полностью ощущают социальное неравенство и вытеснены на обочину жизни».

Впрочем, парижские власти нашли и помимо местных радикалов внешнюю причину волнений. На этот раз упоминают не Россию, а Азербайджан и Турцию. Рука Баку – а также, возможно, Анкары – дотянулась через моря и океаны и взбаламутила население Новой Каледонии. По крайней мере, так заявляет официальный Париж. Доказательства? В марте представители канаков, коренного народа Новой Каледонии, побывали на конференции в Турции, посвященной деколонизации. Впрочем, некий неназванный источник «Европы 1» всё же признает, что «за Баку и Анкарой могут стоять Москва и Пекин с целью открыть фронты на периферии… или ослабить французское государство».

Между тем даже «Фигаро» сообщает: «Следует признать, что происходящее сейчас стало результатом того, что десятилетиями отрицался вопрос о Новой Каледонии… это и привело к нынешнему взрывоопасному состоянию».

Дело в том, что «Франция ловко уничтожила на части своей территории всеобщее голосование и продлила юридический колониальный режим». Этот «политический компромисс» стал возможен благодаря «ловкости юристов», но это все тот же старый недобрый колониальный статус, закрепленный всевозможными соглашениями и обставленный внешне выгодными условиями.

При этом вопрос о независимости Новой Каледонии уже трижды выносился на референдум, и всякий раз большинство жителей высказывалось за то, чтобы остаться в составе Франции. Последний референдум в 2021-м вообще показал 96,5% против независимости. И это при том, что права голосовать были лишены многие жители, которых сочли слишком «европейскими».

Имея такую поддержку, в Париже решили заняться реформой базы избирателей, которые имеют право голосовать в Новой Каледонии на местных выборах. Ранее из нее были исключены французы, прибывшие на остров после 1998 года, и на настоящий момент получается, что 20% взрослых жителей лишены права голоса.

Реформа разрешила бы голосовать всем, кто прожил на острове не менее 10 лет. Однако данный проект вызвал резкое противодействие со стороны коренного народа – канаков. Они опасаются, что белые французы вытеснят их из политической жизни и уменьшат их влияние.

Как утверждает географ Лоран Шалар, наиболее радикальные канаки «смотрят на Францию как на колониальное государство и, как следствие, считают незаконным любое ее действие, каким бы демократичным оно ни было».

Как всегда в таких случаях, на политику накладывается экономика. Собственно канаки составляют меньшинство населения (41,21% по переписи 2019 года), и как изящно выразился географ, «экономические рычаги» находятся в основном не в их руках. При этом разница между богатыми и бедными кварталами в Нумеа такая, что она видна невооруженным глазом, и только подпитывает недовольство бедняков.

Вдобавок в Новой Каледонии находится около 25% разведанных мировых запасов никеля, на трех заводах работает четверть трудоспособного населения острова, но падение спроса на никель отразилось на их благосостоянии. Многие молодые сидят без работы, что также способствует их маргинализации. И как отмечают свидетели беспорядков, именно молодые и стали главным их двигателем.

Меж тем после Сената спорный закон уже одобрило Национальное собрание, что означает, что число избирателей в Новой Каледонии увеличивается на 25 тыс. человек. Политик Соня Бакес, возглавляющая лоялистов – противников отделения Новой Каледонии от Франции – потребовала от центральных властей выделить 150 млн евро для того, чтобы справиться с последствиями беспорядков. Однако главный вопрос – что делать с непокорным меньшинством, которое привело ситуацию на грань гражданской войны – деньгами явно не решить.

Макрон созвал заседание французского Совета безопасности, и Совбез, заседая в 27 часах лета от Нумеа, разумеется, изобразит видимость бурной деятельности, а сам Макрон произнесет несколько громких фраз о необходимости соблюдать демократию и готовности уважать права малых народов. А меж тем остаются еще кризис на Майотте, с которым власти тоже не знают, что делать, и вдобавок – корсиканский вопрос.

Ни для кого не секрет, что родина Наполеона давно мечтает отмежеваться от Франции. Пока стороны удовлетворились соглашением о предоставлении автономии, но вряд ли корсиканцы, почуяв свою силу, остановятся на полумерах. Особенно если к политике добавится экономика, как это сейчас происходит в Новой Каледонии.

Валерия Вербинина